[Black One]. Сборник рассказов - Diamond Ace
- Дата:07.09.2024
- Категория: Проза / Контркультура
- Название: [Black One]. Сборник рассказов
- Автор: Diamond Ace
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
[B.lacK One]
Сборник рассказов
[Ground Zero]
Каждая секунда выбрасывает на обочину тысячи людей. Ломает их, складывает пополам и ломает еще раз. Возвращает их к той самой нулевой отметке. Где бы вы ни были, будьте бдительны. Кем бы вы ни были, будьте бдительны. Контркультура. Напыление ирреальности.
Япония. Токио, 00:19 (Лондон – 16:19, Париж – 17:19, Рим – 17:19, Нью-Йорк – 11:19)
Ведущие повара мира называют свое дело искусством. Молекулярной кухней.
Провокацией.
А я поторапливаю Эдди с нарезкой белых грибов, попутно интересуясь о том, когда уже доставят говяжьи мозги, столь необходимые для приготовления их "по-провансальски".
Каждое блюдо – это не цель, но средство, с помощью которого зарабатывается престиж. Все дело в секретном ингредиенте, который в широких кругах называется – (А)льфа (м)етил (фе)нил э(т)ил (амин). Амфетамин. Благодаря спектру его эффектов, "Quintessence", в котором я работаю шеф-поваром, три года подряд получает наивысшие "три звезды" в рейтинге известнейшего путеводителя по ресторанам. Цена престижа – щепотка синтетического психостимулятора.
Я могу положить на тарелку собачье дерьмо.
И клиент будет лично благодарить меня за отменный ужин.
Я могу подать куриный бульон, назвав его каким-нибудь новомодным словечком, типа "Euphorie", и получить звание повара года.
"Quintessence" относится к тому типу ресторанов, которые не подвергаются проверкам, в прямом смысле этого слова. Когда в дверях появляется важный инспектор, с не менее важным значком и жалкой планшеткой, на авансцену выходит конверт с пятьюдесятью тысячами условных единиц, творящих чудеса. По всем пунктам ресторан проходит проверку и становится главным претендентом на очередное никому не нужное звание. По сути, все эти титулы – пшик, о котором все забывают, как только выключается телевизор или закрывается газета.
Я кладу мозг неизвестной коровы в холодную воду, после чего снимаю с него пленку и помещаю уже в кипящую воду.
Вы, возможно, не понимаете, почему в первом часу ночи на кухне трудится целая команда. Я предложил организовать банкет и пригласить на него весь Токийский бомонд. Отказались немногие. Люди, состояние которых оценивается миллиардами условных единиц, по-прежнему реагируют на бесплатную пищу, словно комар на огонек. Завидев разгорающуюся сигарету, вспыхивающую при затяжке, миниатюрные кровососы устремляются к ней, наталкиваясь в конечном итоге на клубы табачного дыма. Так и наши толстосумы – которые никогда не догадывались о том, что их впечатления от еды ресторана "Quintessence", лишь блокировка моноаминоксидазы – не узнают о замене амфетамина, как секретного ингредиента, на сильнейший яд. Все вслепую.
Я нарезаю мозг ломтиками и обжариваю в сливочном масле. Добавляю палитоксин.
Цитотоксический яд. Повреждает натрий-калиевый насос клеток. Смерть наступает в течение нескольких минут. Даже Супермен не успеет одеть свой обтягивающий костюмчик, дабы спасти финансовое сердце Токио. Вот это я называю провокацией.
Именно это я называю молекулярной кухней.
Палитоксин – не амфетамин. Пора удивлять…
Италия. Рим, 17:19 (Лондон – 16:19, Париж – 17:19, Токио – 00:19, Нью-Йорк – 11:19)
– Два колеса. Тебе хватит.
– Ты уверен, что это безопасно?
– Ты мне не веришь? Амфетамин – не героин.
Мне пришлось поверить Паоло. Когда я начала принимать спиды, во мне проснулась уверенность в том, что я наконец-то добьюсь своей цели. Таблетки способствовали интенсивной потере веса. Вы думаете, что все эти девочки с подиумов сидят на строгих диетах, занимаются в спортивных залах с персональными тренерами и вообще ведут здоровый образ жизни? Такие не доживают даже до показа спортивной одежды.
Когда ты метишь в топ-модели, быть грязной потаскухой и стервой не так уж и плохо. Какая кому разница с кем я сплю?
Мне нравится секс.
Я хочу быть успешной.
Не вижу препятствий.
Да, иногда приходится ложиться в постель с каким-нибудь отвратительным стариком, от которого пахнет затхлостью, испражнениями и туалетной водой, которая, по его мнению, перебьет эту дикую вонь. Всегда важно помнить: это продлится не более часа. И вот, с членом во рту, ты представляешь себя в свете прожекторов, летящую по подиуму и купающуюся в овациях и хищных взглядах. Тогда ты понимаешь, что все усилия, оставшиеся в виде секреций на простынях богатеньких уродов, помадой на ширинке дизайнеров модных домов и блевотиной в сортире, оказываются не напрасными. Все пребывает в равновесии.
– Сэмми, три минуты до выхода!
– Я почти готова.
Последние взмахи кистью. Тэдди хороший визажист. И мне не пришлось с ним спать. Ресницы великолепны. Кожа соседствует с тонкой матовой органзой, цветы апельсинового дерева украшают обнаженные плечи оттенка гортензии, по яркому атласу рассыпана разноцветная пудра, переливающаяся в свете софитов. Низкими частотами песни "Never Win" сотрясаются стены. Я захожу за ширму и вмазываю жирную дорогу кокса. Этот вечер должен быть особенным. Первый подиум. Первые овации.
– Минута, Сэмми!
Кокаин. Блокировка дофаминового транспортера в центральной нервной системе.
Эйфория.
Прилив сил.
Пятьсот миллиграмм – это для слабаков. Еще одну такую же и вперед к славе. Меня будут любить. Любить сильнее собственных матерей. Миллионы девочек будут смотреть мне в глаза через модные журналы, пересматривать записи показов. Во всевозможных интервью я буду говорить, что усердно работала. Благодарить родителей. Хотя единственное, что дал мне отец, – это разрыв влагалища, когда мне было одиннадцать. Я не хотела этого. Но могла ли я отказать отцу? Противостоять взрослому мужчине? Я вообще не могу отказать.
Чем ближе выход, тем мощнее кайф.
Первый шаг.
Только сердце ломает ребра и вопит о тахикардии… Я справлюсь…
Франция. Париж, 17:19 (Лондон – 16:19, Рим – 17:19, Токио – 00:19, Нью-Йорк – 11:19)
Мы поднимаемся на лифте, расположенном в восточной опоре Эйфелевой башни. Сердце работает на запредельных оборотах. Хотя, пора бы ему немного успокоиться, потому что первый этап моего плана успешно завершен: динамит, коим увешано мое тело под фланелевой рубашкой и легкой ветровкой, доставлен туда, куда и предполагалось. А вам никогда не хотелось уничтожить что-нибудь прекрасное? Ну, или хотя бы испортить?
Все, что вам нужно, это жир, азотная кислота и древесные опилки.
А также руки, голова и концентрация.
Когда лифт проходит второй этаж и мы отрываемся от земли больше, чем на двести метров, дыхание останавливается. И не от восторга, но от разочарования. Миллионы людей тратят годы, чтобы достойно встретить собственную смерть. Они оформляют кредиты, взять которые сами не решаются, варят кофе, от одного запаха которого в последствии начинает тошнить, делают липосакции, необходимые им самим, ремонтируют автомобили, на которые у них не хватает денег. И все ради того, чтобы умереть в Париже, или Дубае.
Сдохнуть не там, где родился.
Сгинуть не там, где горевал.
Я помню наш последний разговор с Дэлайн. Она умоляла меня. Просила, чтобы я вколол ей смертельную дозу морфина. Чтобы заглушить боль. А как поступили бы Вы? Смотрели бы, как в страшных муках умирает тот, кого вы любите больше жизни, или отбросили этот сраный эгоизм и всадили бы ей тысячу миллиграмм опиата, дабы избавить от страданий, но лишиться супруги навсегда? Мы боимся терять близких, потому что не хотим мучений. Потому что мы все долбанные трусы, сопляки и эгоцентрики. Знаете, что я сделал с телом Дэлайн после финальной инъекции?
Сварив человеческий жир, его нужно поставить в холодильник, чтобы можно было собрать выделившийся глицерин.
А из него мы получим нитроглицерин.
Да, именно это я и проделал с останками своей любимой. По-вашему это странно? А разве не вы сжигаете родных в здоровенных печах? Или закапываете в земле, предварительно заколотив в ящик? Фокус в том, что меня убьет покойная жена, взорвется на высоте триста двадцать четыре метра и мы вновь встретимся. А попутно мы прихватим парочку зевак, которые надменно открывают рот, изображая восторг при взгляде на Париж. Они восхищаются десятками тысяч сооружений, по красоте которые уступают даже какой-нибудь подарочной зажигалке.
И наконец, третий этаж, где бокалом шампанского можно отметить свой визит на Эйфелеву Башню. Вот он, смысл жизни. Тебя тянут вверх. Ты преодолеваешь боязнь высоты, но все равно стараешься не смотреть вниз. Здоровенная Рука тащит тебя все выше, а сопротивляться совершенно бесполезно. И в конечном итоге ты имеешь только "созерцание красивого", причем красивого лишь по твоему собственному убеждению. Что дальше? Дальше сожаления и осознание бесцельности ушедшего. Хватит, пожалуй.
- Культура заговора : От убийства Кеннеди до «секретных материалов» - Питер Найт - Контркультура
- Я люблю Будду - Хилари Рафаэль - Контркультура
- Сатори в Париже - Джек Керуак - Контркультура
- В царстве Молоха. Победить слабость и достать звезду - Николай Болгарин - Контркультура / Публицистика / Науки: разное
- Параллельные общества. Две тысячи лет добровольных сегрегаций — от секты ессеев до анархистских сквотов - Сергей Михалыч - Контркультура
- Ленинградский панк - Антон Владимирович Соя - Биографии и Мемуары / История / Контркультура / Музыка, музыканты
- Куда бы мы ни ехали (Everywhere We Go) - Дуги Бримсон - Контркультура
- Лоскутный мандарин - Суси Гаетан - Контркультура
- Наука убийства - Стив Айлетт - Контркультура
- Красавица Леночка и другие психопаты - Джонни Псих - Контркультура